Кирха в Сарепте и обряды с ней связанные

Проснулась сегодня утром и решила, что Кирха в Сарепте, вновь увиденная мною (теперь уже во сне), достойна первоочередного рассказа о ней. Не могу сказать, что, впервые войдя в здание, я испытала что-то похожее на благоговение или воодушевление. Нет. Скорее мои ощущения были похожи на изумление и трепет от прикосновения к истории. И пусть внутреннее убранство дома общины (это название больше соответствует духу пребывания здесь гернгутеров, нежели «церковь» или «храм») отличается от старинных изображений и блестит, словно недавно поверхности покрасили заново, оно позволяет прочувствовать, что это здание значило для немецких поселенцев.

В основу планировки Старой Сарепты архитекторы заложили композицию в виде распятия (креста), в центре которой находился павильон с бассейном родниковой воды. «Подножие креста» (начало пути) было представлено торговыми домами и ремесленными кварталами, располагавшимися напротив Кирхи на площади. «Горизонтальную перекладину» составляли улицы, пересекающие площадь. «Верх креста» — непосредственно Кирха, а дороги (пути к завершению жизни) к кладбищу, располагавшемуся за общинным домом, были «выше» Кирхи. Образцом для постройки последней стал церковный зал в Лихтенбурге, в доме Н. Цинцендорфа. Расположение здания общинного дома почти строго по линии северной стороны площади не случайно. Оно словно делило «царство живых и мёртвых», являло собой границу между жизнью и смертью. Кстати сказать, кладбище («Божья пашня») имело форму квадрата и делилось также крестообразно на четыре сектора по количеству хоров, о которых идёт речь ниже.

Вся планировка Сарепты являла собой проекцию «Града Небесного» и говорила о единстве всей колонии, где существование в ней определялось только властью Господа, а не человека. Как я уже говорила в своём предыдущем посте, гернгуты были равны между собой, но формально, поскольку в их обществе было чёткое разделение на группы, члены которых различались по внешним признакам: возрасту, полу, родственным связям, семейному положению. В Сарепте существовали следующие корпорации или хоры: семейные, вдов (вдовцов), незамужних сестёр, холостых братьев. Девочки и мальчики из-за малого их количества причислялись к двум последним корпорациям.
Религиозные воззрения гернгутеров Сарепты способствовали не только появлению у них внешних специфических черт, но и воспитанию определённого типа человека: набожного, благочестивого, трудолюбивого, способного на самопожертвование во имя идеи и общества. Жили и трудились колонисты женского и мужского полов порознь, собирались вместе только в Кирхе (входя в неё через разные входы), но и там холостые братья рассаживались по левую сторону, а незамужние сёстры – справа. Между ними были установлены ещё и ряды скамеек, где сидели семейные пары и вдовы.

…
Первым пастором Сарепты в 1765 – 1766 гг. был форштеер Д. Фик, проводивший ежедневные богослужения. В 1766 году в колонию прибыл епископ – настоятель общины Иоганн Ничман, он и освящал затем Кирху в 1772 году. Общинный дом стал местом, где совершались все обряды и принимались важные решения.
Первым обрядом будущего (пока ещё малыша на первом году жизни) колониста был обряд крещения. Гернгутеры были уверены, что ребёнок – это собственность Христа, которую он «купил и приобрёл своей святой кровью», поэтому все старания родителей были направлены на то, чтобы малыш по мере взросления становился настоящим «Божьим дитя».
Следующим важным жизненным событием в 15 лет был обряд конфирмации (переход ребёнка из детского возраста во взрослый). Проводился он один раз в год в Вербное воскресенье. Подготовка детей была не шуточная, если конформируемый не сдавал пастору экзамен накануне ответственного дня, то к обряду он не допускался (значит, не готов ещё самостоятельно нести ответственность за свои поступки). Допущенные дети в Вербное воскресенье исповедовались, празднично наряжались и ждали, когда пастор в Кирхе при всех колонистах вручит им свидетельство в виде конфирмационного листа и Евангелие с дарственной надписью пастора, говоря напутствие каждому счастливчику. После детей впервые допускали к Святому причастию (Евхаристию), и они становились полноправными членами общины.

Ещё один обряд носил название «Омовение ног» и символизировал взаимную христианскую любовь и смирение верующих друг перед другом. Проводился он перед причастием на Страстной неделе в Великий четверг в каждой корпорации отдельно: сначала одна половина участников омывала ноги и вытирала их полотенцами под песнопения на евангельские темы другой половине, а затем они менялись.

…
Таинство Святого причастия всегда завершалось обрядом под названием «Поцелуй мира» — каждый его участник обменивался поцелуями с сидящими рядом с ним.

…
Особенно поразил меня рассказ экскурсовода о свадебном обряде. В его основу гернгутеры заложили взаимоотношения между членами общин и Богом, то есть Иисус Христос рассматривался в качестве жениха, а община – в качестве невесты, временно с ним разлучённой и всячески стремящейся к воссоединению. Таким образом, женщина являлась невестой Христа, временно вышедшей замуж за его представителя, коим являлся мужчина, наделённый правами «наместника». Окончательно женщина соединялась с Богом только после своей смерти. Из этого следует, что женщине было совершенно неважно, за кого выходить замуж, главное, чтобы её будущий спутник являл бы собой истинного христианина и, конечно же, был членом общины. Естественно, выбор пар происходил при помощи жребия (как и всегда). Участие в жребии дозволялось не всем. Руководство общины решало, достоин ли мужчина вступить в брак, имеет ли он достаток, может ли стать (или стал) самостоятельным мастером и хозяином, умеет ли девушка вести хозяйство. Затем оглашалось возможное соединение пар и кандидатам на обручение давалось время на обдумывание. При согласии женихи и невесты допускались к обручению (зафиксирован только один случай несогласия, девушка покончила с собой в день собственной свадьбы, но об этом в другой раз). После молитвы обручающиеся писали свои имена на бумажках и опускали в 2 урны (женщины – в свою, мужчины – в свою). Затем мальчик и девочка (ангелочек) лет 4-х подходили к сосудам и извлекали по одной бумажке с именем. Пастор, не разворачивая их, благословлял владельцев имён и соединял «во имя Господне». Только после этого имена прочитывались вслух, и их обладатели считались обручёнными. После венчания новобрачные неделю жили отдельно друг от друга, и только потом начинали создавать собственный быт. Всё имущество в любой семье всегда принадлежало общине и только руководство общины на совете решало, кому, какого и сколько нужно выделить зерна, отвесить муки и т.п. Поэтому и количество свадеб ежегодно было строго регламентировано. Заявить о своём желании и подать заявку можно было всем желающим, а вот сыграть свадьбу могло только строго определённое количество пар. Разводов в немецкой колонии не было никогда.
Такой брак по жребию был отменён в Сарепте только после пожара в 1823 году.

…
Не только свадебный обряд был у гернгутеров отличным от общепринятых. Обряд погребения выглядел как праздник. Никакого траура и скорби по усопшему. Колонисты даже слово «смерть» не произносили, заменяя его аллегориями или метафорами. Гроб был всегда исключительно белого цвета, и только женские домовины украшались определённого цвета лентами (у девочек – красного, у незамужних сестёр – розового, у замужних женщин – синего, а у вдов – белого). Хоронили на кладбище (не сохранилось, теперь на этом месте высотные дома) строго в соответствии с отношением к корпорации (помните деление на сектора?!), поскольку гернгутеры верили, что так они после своей кончины сразу попадут к Божьему престолу, становясь «спасёнными» согласно учению Христа и его апостолов.
Завершался погребальный обряд «Трапезой любви» (или «Святой трапезой»), ведь именно так колонисты освобождались от страха перед смертью. В Кирхе в Сарепте собиралась вся община, рассаживалась определённым образом и внимала речи проповедника, который сначала говорил хвалебную речь о покойном (-ой), затем творил молитву, после хор под аккомпанемент органа пел гимн, а после наступала тишина. Из кухни (а в Кирхе была и она) в зал входили люди с подносами, на которых стояли чашки с чаем и лежали особенные булочки. В молчании все присутствующие ели и пили, потом посуда убиралась и проповедник завершал службу песнопениями.

Как я уже говорила, гернгутеры были очень религиозны. День всегда начинали и заканчивали молитвой, славящей Бога. Даже Кирха была построена на добровольные пожертвования колонистов, что стало хорошим подспорьем к деньгам, пожалованным императрицей Екатериной II. Выглядела постройка внушительно и величаво. Кирха стала одной из первых каменных построек Сарепты. Имела она башню, которую венчал купол, по форме напоминающий готический: снизу он был усечённым, а сверху имел вытянутую полусферу со шпилем и флюгером (сейчас на нём выбит год начала реставрации – 1995 год), образующими крест. Внутри купола висело два колокола (сейчас я, как ни старалась, увидела только один). Башня Сарептской Кирхи имела часы с двумя циферблатами: один выходил на площадь и имел чёрный цвет (символизируя скорбь от разлуки людей с Богом в земной жизни), а другой – на кладбище и был белого цвета (говоря о радости от возможности соединиться с Богом в загробном мире). Вот такое необычное сочетание церкви и ратуши одновременно. Сейчас на башне Кирхи только одни часы и они то ходят, то стоят. В общем, время на них всегда неправильное. Кто знает, может они живут по своему, гернгутскому, времени, а может ими управляют призраки, обитающие, судя по легендам, в подвалах Старой Сарепты.

Часы, находившиеся на башне, во времена советской власти были ликвидированы, как впрочем, и башня. Но история сохранила память о том, что на них стояли бронзовые стрелки, перемещавшиеся от одной бронзовой римской цифры до другой. Удалось сохранить механизм тех самых старинных башенных часов. Размер его 120 см х 70 см х 120 см. Изготовлен он был в 18 веке и устанавливался так, чтобы от него были зависимы оба циферблата и колокола с мелодичным звучанием. Часы били каждый час и отбивали также каждую четверть часа.

Настало, думаю, время заглянуть и в церковный зал. Кстати сказать, сейчас Кирха в Сарепте используется Евангелическо-лютеранской общиной г. Волгограда и сделать фотографии в ней стоит 10 рублей за штучку (оплата на месте).
Оформление очень простое: белые стены, белые скамьи, белый алтарь и кафедра (раньше был литургический стол и кресло для священнослужителя). На месте, где сейчас висит крест, находилась картина с изображением распятия Христа. Купель – слева, также слева – женская половина. На хорах слева располагались певчие и духовой оркестр, под балконом была кухня.

Кафедра пастора – справа, также справа – мужская половина. На хорах справа было место детей, под балконом – комната пастора. Сейчас справа находится орган – необыкновенное украшение Кирхи, на мой взгляд. Этот экземпляр был подарен музею немецкими жителями города Корбус в 2005 году.

На стене справа и слева от алтаря я заметила «плакаты» с цифрами и буквами. Как пояснила экскурсовод, это псалмы с номерами стихов – русско-немецкий сборник и немецко-русский сборник, соответственно.
Кстати, гернгуты в целях укрепления единства и ежедневного напутствия в жизни использовали своеобразные «лозунги». Ежегодно по жребию избирались цитаты из Библии на каждый день года (полторы тысячи бумажек с цитатами помещались в урну и вытягивались всего 365), они и становились «лозунгами». Их публиковали в специальных книгах, рассылавшихся затем по братским общинам. Считалось, что «лозунг» дня определяет божественную судьбу человека и руководит всей колонией.

Сегодня в Кирхе в Сарепте каждое воскресенье проводятся богослужения на русском и немецком языках. А ведь, начиная с 1930 года, поселение лишилось своего божественного пристанища. К 1937 году община стала распадаться, а в 1941 году всех немцев выселили окончательно. После окончания войны здание Кирхи было перестроено, башня с часами и колоколами разобрана, а помещение полностью отдано под кинотеатр «Культармеец». Кинотеатр просуществовал до 1967 года, а затем в здании устроили склад Красноармейского универсального торга.
Музею помещение отдали только в 1991 году. Здание признали памятником истории. А в 1995 году была начата его реставрация. А то, как оно выглядит сейчас, я вам показала.
И мне вот что интересно: как много людей считают обряды гернгутов необычными, я бы даже сказала, странными? Хотелось бы Вам жить в такой общине или пребывание в ней не может идти на пользу в нынешнее время?

***** Использована информация и фотография свидетельства о конфирмации из книги «Сарепта: история успеха» (авторы: А. Курышев, С. Лосицкий, А. Максимов, В. Медведев).

…
Хотите читать меня всегда и знать о пополнении блога новыми материалами, подпишитесь на новости «НАЖАВ СЮДА»